«…Я видел Шамиля в лицо, говорил с ним, пожимал его руку. Он был тогда пленник, но и пленник глядел владыкой, горделивым и грозным повелителем гор. Что-то царственное и первосвященническое было в маститой фигуре имама, когда он приближался своим твердым и неспешным шагом, высокий, статный, несмотря на свои годы, в белой, как снег чалме, с белой, как снег бородой, оттененной длинной черной одеждой, с проникающим взглядом сурово смотрящих глаз на строгом бледном лице, полном ума и непоколебимой воли...
Врожденная грация дагестанского рыцаря, джигита и гордые приемы вождя, привыкшего повелевать, сказывались в исполненных достоинства движениях, жестах и речах имама... Дело, сделанное Шамилем, поистине сказочное, и самая личность его – тоже сказочная в своем роде. Только железная воля особенный гений народного вождя могли хотя временно сплотить в одно целое бесконечную от века укоренившуюся рознь неисчислимых племен кавказских горцев...»

                                                                                                                                                                                           Е.Марков. “Очерки Кавказа”